#НЕПОЛИТОЛОГ
Фельетон о факультете «суверенной политологии»
В российской науке есть особая, глубоко укорененная в зданиях местных институций практика, называемая «суверенной политологией». Очень сложно дать четкое определение этому ответвлению образовательной программы, как впрочем, и всему «традиционному» и
«суверенному» в нашей стране.
«суверенному» в нашей стране.
Хотя, в отдельную учебную программу «суверенная политология» вынесена не была, однако её преподавание вполне успешно протекает последние лет двадцать в разнообразных российских политологических институциях, большинство из которых обозначает себя аббревиатурой «ГУ» в названии своего учебного заведения.
Госуниверситет = госполитология
Корреляция здесь очень стойкая, практически любое «ГУ» имеет «суверенную политологию» на своем факультете/институте/направлении политических наук. Верно и то, что лучше всего «суверенная политология» приживается на теплой почве «Государственного Университета», где и ведет свою просветительскую в полном смысле слова деятельность. Можно утверждать, что без «ГУ» нет и «суверенной политологии».
Общие постулаты «суверенной политологии» достаточно просты и понятны: в России должна существовать своя независимая политическая наука, которая не идет по международным лекалам и не ориентируется на странные «частные» вузы (учебные программы которых тут обычно переписывают с мелкими изменениями, но гордо клеят «трофейная», как «патриотичный» водитель BMW перед 9-м мая).
Общие постулаты «суверенной политологии» достаточно просты и понятны: в России должна существовать своя независимая политическая наука, которая не идет по международным лекалам и не ориентируется на странные «частные» вузы (учебные программы которых тут обычно переписывают с мелкими изменениями, но гордо клеят «трофейная», как «патриотичный» водитель BMW перед 9-м мая).
Локальные конференции
Наука, которая создается из преподавателей «высших международных стандартов», собранных на каждом факультете «суверенной политологии» фордовским станком по производству статей в вестник или любой иной местный журнал. Кстати, важная особенность, студенту ещё рано публиковаться в столь серьезных изданиях, но если ему сильно-пресильно хочется, то несколько сотен рублей за страницу текста позволяют воссиять новому светилу на его страницах. Это не только гордость, но и высокая честь для студента, хотя вообще-то их тексты и не должны тут быть, в силу того, что недостойны/не доросли/ещё слишком наивны.
Отказ от отбора статей объясняется, конечно, не ленью оргкомитета, а желанием дать каждому шанс быть услышанным.
Зато вполне можно получить приглашение для участия в локальной факультетской конференции (ведь необходимо пополнять свое академическое портфолио, иначе можно не попасть на магистерскую или аспирантскую программы по «суверенной политологии»), которая, конечно, будет иметь международный статус, и оргкомитет которой не будет никаким образом производить отбор заявок. Отказ от отбора статей объясняется, конечно, не ленью оргкомитета, а желанием дать каждому шанс быть услышанным.
Таким образом, на какой-нибудь секции N может прозвучать доклад, заставляющий задуматься о том, что, может быть, евразийское государство действительно создается после всплесков пассионарности и ещё много подобного.
Кроме длинного списка публикаций и выступлений на подобных конференциях, измеряемого линейкой в очередном своем резюме, есть ещё один способ утвердиться на этом факультете – сослаться на что-нибудь.
Таким образом, на какой-нибудь секции N может прозвучать доклад, заставляющий задуматься о том, что, может быть, евразийское государство действительно создается после всплесков пассионарности и ещё много подобного.
Кроме длинного списка публикаций и выступлений на подобных конференциях, измеряемого линейкой в очередном своем резюме, есть ещё один способ утвердиться на этом факультете – сослаться на что-нибудь.
Я ссылаюсь, следовательно, существую
Местные пребывают в особом картезианском когито, где единственным коррелятом существования является ссылка. Я ссылаюсь, следовательно, существую. Не важно, читали вы то, на что ссылаетесь или нет, главное чтобы автор был уважаемым, особенно хорошо, если он с нашего факультета. Хотите выразить мысль – найдите, кто это сказал, и выражайте себе, сколько влезет.
Постмодерн мертв, сынок
Было бы преувеличением сказать, что в написании работ все настолько просто: здесь есть подводные камни. Местным очень не нравится слово «постмодерн» (что или кого именно под ним они понимают, остается загадкой – встречаются противоречивые определения. Ближе всего было бы слово «ерунда» или «что-то, что мне не нравится, но я не знаю, как назвать»). Хорошо их мнение о любом «плохом, по их мнению, авторе» отражает следующая фраза.
Когда-то я тоже читал Делеза и Лакана, но, не понимая, думал, что я тупой. Потом я понял, что они просто пишут какие-то непонятные вещи, специально усложняя, чтобы казаться умными, а я нормальный
Профессор
Уважаемый человек
В силу уверенности в бессмысленности и совершенной негативности подобных авторов любая работа с их текстом становится шагом за грань. В лучшем случае работает схема: «ссылается на Делеза, ну точно списал», в худшем - «не надо писать о том, чего вы ещё долго не освоите».
Государственная монополия на науку
Больше слова «постмодерн» местным не нравятся только ссылки на «частные» ВУЗы, которые совершенно не понимают смысла политологии, да и хороших преподавателей там нет, одни только дилетанты. А ещё ссылки у них какие-то неправильные. Вообще, почему они перестали приглашать наших светил на свои конференции? Интерпретацию любого автора можно услышать в самых странных формах: Фрейд – это все про орду и сексуальность; Зиммель – про конфликты; Бруно Латур писал про то, что микробы тоже люди; Мишель Каллон – а кто это?
Фрейд – это все про орду и сексуальность; Зиммель – про конфликты; Бруно Латур писал про то, что микробы тоже люди; Мишель Каллон – а кто это?
Безусловно, иногда хороший исследователь может быть очень плохим лектором (что все ещё ставит вопрос о том, стоит ли ему преподавать), но в атмосфере «суверенной политологии» любые рамки академического приличия исчезают - здесь как в бане, все свои, поэтому даже характеристика хорошего исследователя становится совершенно необязательной для удобного существования на факультете.
Количество вместо качества
Преподаватель всегда прав, потому что у него власть. Поэтому, единственный момент, когда его интересуют студенты, когда кто-то из этих самых студентов пишет какие-то фидбеки на то, что им не нравится в «процедуре» преподавания
Основным критерием оценки по учебным курсам в большинстве случаев является объем текста: много страниц – хорошо, мало – плохо, очень мало – совсем плохо, даже читать не будут.
Практически всегда на таких факультетах ценят Николо Макиавелли, считая его не только основателем прикладной политической науки, но и инструкцией к выживанию в университете. Следующим в рейтинге ценных авторов будет выступать Томас Гоббс, но в популярной и извращенной адаптации. Поступили на факультет «суверенной политологии» - заключили «общественный» договор об огромном количестве неформальных норм, которые конституируют все практики на факультете. Например, такую: преподаватель всегда прав, потому что у него власть. Поэтому, единственный момент, когда его интересуют студенты, когда кто-то из этих самых студентов пишет какие-то фидбеки на то, что им не нравится в «процедуре» преподавания (важным стоит упомянуть, что на таких факультетах либо нет специальной системы сервисов для высказывания фидбека по поводу преподавания курсов, либо она устроена максимально эзотерично и запрятана в самый дальний угол факультеского сайта). В такой ситуации его поведение становится неожиданно активным: встрепенувшись, он в кратчайшие сроки собирает тонну бумаг, подписывает разнообразные заявления и доставляет рапорт начальству: я чист, студенты оболгали. К сожалению, любой фидбек заканчивается тем, что учащемуся предлагают держаться подальше и лишний раз не гневить зверя. Если уж он, несмотря на все советы, зверя прогневал, над ним будут потешаться, в порядке, установленном правилами внутренней номенклатуры.
Практически всегда на таких факультетах ценят Николо Макиавелли, считая его не только основателем прикладной политической науки, но и инструкцией к выживанию в университете. Следующим в рейтинге ценных авторов будет выступать Томас Гоббс, но в популярной и извращенной адаптации. Поступили на факультет «суверенной политологии» - заключили «общественный» договор об огромном количестве неформальных норм, которые конституируют все практики на факультете. Например, такую: преподаватель всегда прав, потому что у него власть. Поэтому, единственный момент, когда его интересуют студенты, когда кто-то из этих самых студентов пишет какие-то фидбеки на то, что им не нравится в «процедуре» преподавания (важным стоит упомянуть, что на таких факультетах либо нет специальной системы сервисов для высказывания фидбека по поводу преподавания курсов, либо она устроена максимально эзотерично и запрятана в самый дальний угол факультеского сайта). В такой ситуации его поведение становится неожиданно активным: встрепенувшись, он в кратчайшие сроки собирает тонну бумаг, подписывает разнообразные заявления и доставляет рапорт начальству: я чист, студенты оболгали. К сожалению, любой фидбек заканчивается тем, что учащемуся предлагают держаться подальше и лишний раз не гневить зверя. Если уж он, несмотря на все советы, зверя прогневал, над ним будут потешаться, в порядке, установленном правилами внутренней номенклатуры.
Внеучебная активность
Если вы хотите провести мероприятие на факультете, вам непременно намекнут, что есть определенные преподаватели, которые протестуют против такой системы учебы, рассказывают неправильные вещи и в целом опальные маргинальные фигуры, вот их приглашать не надо. А депутата из любой странной непризнанной республики мы всегда рады выслушать, приводите.
Вдруг вы пошли на митинг, потому что хотите все это поменять – с вами поговорят, вам объяснят, что вы не правы, но это ничего – молодо-зелено, только больше так не делайте. Это опасно, вписываться в такие истории, факультет вам вряд ли будет помогать, кроме предоставления бланка к заявлению по собственному желанию.
Вдруг вы пошли на митинг, потому что хотите все это поменять – с вами поговорят, вам объяснят, что вы не правы, но это ничего – молодо-зелено, только больше так не делайте. Это опасно, вписываться в такие истории, факультет вам вряд ли будет помогать, кроме предоставления бланка к заявлению по собственному желанию.
Не угаснет надежда
Факультет «суверенной политологии» не полностью характеризуется этими нелепыми ситуациями, что мы подобрали выше: иногда на них встречаются действительно замечательные преподаватели, которые делают свои курсы интересными, привлекательными для студентов, несущими важную информацию, а не пересказ в лучшем случае учебника или а в худшем - непризнанных текстов своего научрука из 1970-х. Вообще, если человека не признали и не признают, он всегда желанный гость подобного факультета. По сути, «суверенные политологи» существуют в бинарной реальности, они одновременно непризнанные гении и специалисты международного уровня.
Люди, которые вкладывают силы в свои занятия, не относятся ко всем свысока, даже в атмосфере «суверенной политологии». К сожалению, для обучающихся там студентов, такие специалисты недолго задерживаются на местных факультетах, находя более достойное место работы. Либо становятся теми опальными маргинальными фигурами, которых не стоит приглашать на факультетские мероприятия.
Люди, которые вкладывают силы в свои занятия, не относятся ко всем свысока, даже в атмосфере «суверенной политологии». К сожалению, для обучающихся там студентов, такие специалисты недолго задерживаются на местных факультетах, находя более достойное место работы. Либо становятся теми опальными маргинальными фигурами, которых не стоит приглашать на факультетские мероприятия.
Этот текст анонимен, не потому что это «донос на гумбольдтовских профессоров», а потому что, как в гайдаевском фильме, такие истории происходят на каждом факультете «суверенной политологии» и выделять какой-то один было бы несправедливо по отношению к остальным.
В конце авторы хотят добавить, что очень напуганы тем, что факультеты «суверенной политологии» крайне редко привлекает к себе внимание высших инстанций, в отличие от университетов, которые вкладываются в развитие российской политической науки. Настоящей, а не суверенной.
В конце авторы хотят добавить, что очень напуганы тем, что факультеты «суверенной политологии» крайне редко привлекает к себе внимание высших инстанций, в отличие от университетов, которые вкладываются в развитие российской политической науки. Настоящей, а не суверенной.
