#НЕПОЛИТОЛОГ

Политический эксперт меняет профессию

Карьерные траектории для бывших высокопоставленных советников

Новость, распространившаяся в Telegram-каналах и заметно 'тронувшая' сообщество политических экспертов в январе 2023-го: политическая элита настроена на качественное обновление пула политологов и политтехнологов. Но что будет со специалистами, которых планируют заменить на молодых политологов?

Изучение карьерных траекторий – одна из областей, которой интересуются исследователи в рамках социальных наук. Использование классических математических методов позволяет выявить общие паттерны поведения среди политических экспертов, а политологические и социологические теории объясняют, чем они мотивированы.

Статья в сегодняшнем обзоре посвящена тому, кем работают специальные советники, группа высокопоставленных политических экспертов Великобритании, после увольнения или самостоятельного ухода с позиции. Другими словами, как выглядит жизнь после Уайтхолла?

Orchard, D., Gouglas, A., & Pickering, H. The British Journal of Politics and International Relations, 2023

Life after Whitehall: The career moves of British special advisers

Кто такие специальные советники?

В 1964 году премьер-министр Великобритании Гарольд Уилсон начал активно назначать помощников для министров.

Конечно, позиция государственного служащего, отчасти снимающего "бремя современного правительства" с министров, существовала и до этого. Тем не менее отличительной чертой обычных правительственных служащих была их внепартийность – поддержка министров не предполагала учёт партийных интересов.

Должность, введённая Гарольдом Уилсоном и существующая по сей день, получила название специального советника и предполагала тот набор задач, которые государственные служащие в силу своего внепартийного характера выполнять не могли. Например, государственный служащий пишет речь для политика, а специальный советник редактирует её, добавляя партийно-политическое содержание.

Рекрутинг на позицию специального советника происходит среди политических экспертов с учётом того, на изучении какой сферы специализируется эксперт.

Каждое министерство Великобритании сегодня имеет как минимум одного специального советника. Их особый статус подчёркивается численностью. Государственных служащих в Великобритании более 500 тысяч, а количество специальных советников на всю страну – чуть более 100. Таким образом, они представляют собой влиятельных акторов, находящихся на вершине политической жизни.

Жизнь после Уайтхолла

The British Higher School of Art and Design (BHSAD) is a partner of the University of Hertfordshire (UH) running six validated BA (Hons) programs. Upon successful completion of studies, BHSAD students are eligible to receive academic awards issued by the University of Hertfordshire and identical to those provided for UH graduates. Our students can transfer freely to UH and return back for any semester during their studies.

Уайтхолл – район в центре Лондона, заполненный правительственными офисами. "Жизнь на Уайтхолле" стала метафорично обозначать работу во власти.

За уходом с такой высокопоставленной должности, как специальный советник, следуют 2 возможных траектории: продолжение деятельности в политике или работа с нею не связанная.

Второй вариант предпочитают меньшинство экспертов – 18% бывших специальных советников ушли в неполитическую сферу.

В это время политическая деятельность также может быть дифференцирована:

1

Наибольшее внимание экспертов привлекает корпоративное лоббирование – 31% советников, ушедших с поста, в первую очередь вставали на сторону корпораций. Несмотря на то, что эксперт уходит с поста и теряет формальную долю влияния во власти, он или она оставляет набор важных связей и, соответственно, рычагов давления. В этом смысле бывший советник становится интересен для корпораций, стремящихся оказывать влияние на властные структуры.
2

Политический консалтинг – второй по популярности сектор, которым заинтересовались 21% бывших советников. Консультанты работают в организациях гражданского общества, профсоюзах, благотворительных организациях, аналитических центрах.
3

1) Около 20% бывших советников после ухода с должности занялись непосредственно политикой – участвовали в выборах, баллотировались на посты, организовывали политические кампании или работали в аффилированных с определенной партией исследовательских институтах.
4

Государственная служба заинтересовала 7% экс-советников. Впрочем, если уж эксперт после предыдущего места работы и становился чиновником, то сразу на руководящих должностях.

Для вариаций карьерных траекторий существует два объяснения, подтверждённых статистически.

Во-первых, стоит помнить о том, что специальные советники аффилированы с партиями, соответственно, выбор нового места работы объясняется идеологическими соображениями. Так, например, представители Лейбористской (рабочей) партии Великобритании значительно меньше склонны к корпоративному лоббированию после поста советника.

Во-вторых, в некоторых случаях траектория объясняется классическим path dependency. Работе на высокопоставленной должности предшествует долгий карьерный путь – бывшие советники нередко возвращаются на те позиции, на которых они находились непосредственно до вступления в должность.

В чём проблема лоббистов?

Таким образом, лоббизм стал самой популярной сферой деятельности политических экспертов, работающих прежде на высокопоставленных должностях. Это, впрочем, нормальное явление современных политических систем. Издательство The Atlantic и вовсе заявляет, что корпоративный лоббизм 'завоевал' США.

Тем не менее, как в общем случае, так и среди бывших специальных советников Великобритании, лоббизм принимает теневую форму. Так, экс-советники, например, занимаются лоббированием корпоративных интересов (а иногда и политическим консалтингом) без официальной регистрации, неформально. Более того, они имеют право встречаться с нынешними специальными советниками без ограничений и контроля – институциональные особенности сами по себе не препятствуют этому.

Естественным образом подобная теневая деятельность сказывается на снижении прозрачности. Неформальное давление на властные структуры со стороны корпораций и общественных организаций, которое никак не контролируется гражданами, ставит под вопрос демократичность политического процесса в странах, где подобные практики широко распространены.

Опыт западных коллег вряд ли применим к российской практике. Сложно себе представить, что кто-то из экспертов сейчас может осуществлять лоббистскую деятельность. Отлучение от проектов – серьезный удар для эксперта. Как показывает практика, в таком случае он либо открывает в себе спавшие ранее зачатки несистемного оппозиционера, либо примеряет на себя роль стендап-комика.